Татуаж бровей: зачем и как я это сделала

Есть такое психическое заболевание – дисморфобия (она же дисморфия, она же дисморфофобия, она же Гоша, Гога, Юра и Георгий Иванович). Это когда собственная внешность кажется человеку невыносимо уродливой, он боится смотреть в зеркало (или наоборот, проводит перед ним часы напролёт, пытаясь «отрихтовать» свои дефекты), ненавидит фотовспышки, потому что они запечатлевают навека его физическое, гм, несовершенство. И даже через десятки лет все будут смотреть на эти снимки, смеяться и издеваться над ним, несчастным дисморфобом! 

Зачастую страдальцы фиксируют болезненное внимание на выдуманных недостатках – лёгкая горбинка носа кажется жуткой кривизной, пухлые щёчки – свисающими до плеч, как у хомяка, милое родимое пятнышко – отвратительным расползающимся пятном.

Подробнее об этом вам расскажет Википедия русской жизни  (только читайте осторожно, ибо особо впечатлительные рискуют узнать эти симптомы у себя, подобно герою Джерома К. Джерома, который после прочтения медицинской энциклопедии нашёл у себя все перечисленные там болезни, кроме родильной горячки).

Это я к чему. Мы с вами, вполне здравомыслящие люди, подвинутые на красоте чуть сильнее остального населения, чаще подвержены этому риску – выдумать буквально на пустом месте себе недостаток, начать раздражаться из-за него и найти какой-нибудь извращённый, болезненный и кардинальный путь его устранения.

Таких историй со мной было несколько, и первая будет о бровях.

У меня есть брови (две). Пока ничего шокирующего, да? От природы они были светлыми, короткими и широкими. Короткими  в том смысле, что, если определять идеальную протяжённость брови классическим методом при помощи карандаша, прилагаемого к собственному носу, то мои брови существенно недотягивали ни до идеального начала, ни до конца. Зато в ширину они удались настолько, что в пятом или шестом классе моя Мама не просто разрешила, а прямо-таки настоятельно порекомендовала мне их выщипывать! Заметьте – это та самая Мама, которая запрещала мне до седьмого класса красить ногти и до десятого – краситься!

Так вот, на протяжении долгих лет самым страшным, что знали мои брови, был пинцет. Я жила и горя не знала, меняла их толщину в зависимости от тренда (как-то меня стало настораживать это слово). Пока однажды моя невестка (очень бьюти-продвинутая барышня, которая часто упоминалась и будет упоминаться в этом блоге) не продемонстрировала мне свежеисполненный татуаж бровей! Оценив её роскошные брови – насыщенного цвета (!), идеальной формы (!!), и абсолютно симметричные (!!!), я потеряла покой и сон. Через два месяца, аккурат перед выпускным в университете, я  по её рекомендации «набила» себе брови у того же мастера.

Расскажу, как проходила процедура.

Итак, 2009 год, начало лета. Удивительно, но в Большом Городе тогда было туго с мастерами татуажа! Мне пришлось записываться приблизительно за месяц, т.к. мастер был неместный, приезжал редко и график у него был очень плотный. Шутка ли, меня записали на девять вечера (!); первое, что мастер сообщил мне – «Вы у меня сегодня шестнадцатая, поэтому давайте Вы просто будете выполнять всё, о чём я прошу, и мы не станем трепать друг другу нервы». Я оторопела… Представляю, как оторопели две робко сидящие в холле тетёньки, которым предстояла аналогичная процедура после меня.

Я честно попыталась не нервировать мастера, хотя иногда выполнять его требования было затруднительно – например, «стоять ровно, не шевелиться, не дышать», пока он старательно выводил мне эскиз новых бровей красной пастой. Мне-то, конечно, хотелось разгуляться и заиметь тонкие высокие брови со стервозным изломом, но товарищ меня осадил – мол, Вам, блондинке в малиновой блузке, такие «злые» брови не пойдут! Вам нужны более прямые, с мягким изгибом. Я не стала спорить – во-первых, нарисованные им красные брови мне тоже очень нравились (и удивительно шли к моей малиновой блузке), а во-вторых, я была уверена, что после как минимум пятнадцати предыдущих татуажей мастер наблатыкался стал как следует разбираться и ему видней.

Дальше мы чуть-чуть поспорили насчёт цвета: он настаивал на сером, я выторговала чуть рыжины, и дело пошло. Он набивал брови обычной тату-машинкой (это сейчас я могу авторитетно добавить – какой-то самопальной!), было больно, но терпимо (самый болезненный участок – у переносицы). Зато лампа слепила меня до слёз! Минут через двадцать я вышла из салона с новыми бровями – гораздо лучше прежних. Пока не сойдёт корочка (а на это должна была уйти неделя-полторы), мне  нужно было их а) не мочить, б) мазать вазелином. Если первое требование я ещё кое-как выполняла (очень аккуратно умывалась первые пару дней), то на второе плюнула в ту же секунду, как услышала. Уже тогда я понимала, что косметическая и медицинская индустрии давно изобрели средства, заменяющие вазелин во всех сферах его применения, поэтому мазала брови просто увлажняющим и смягчающим кремами без масел (масла могли вытягивать пигмент).

мои первые набитые брови (я слева)

Год с лишним я прожила в мире и согласии с бровями – выщипывала всё, что выходило за линию татуажа, вот и все заботы. А потом они стали выцветать – стремительно и бесповоротно… Очень быстро цвет стал фиолетово-голубым – знаете, как у неудачных армейских татуировок (хотя почему КАК?!). Тогда к инструментарию пришлось добавить пудровый карандаш Dior Sourcils Poudre Blonde, а это свело смысл татуажа на нет.

У людей с неудачной татуировкой есть выбор – жить дальше припеваючи, вывести тату лазером или марганцовкой, либо сделать коррекцию – то есть по сути набить сверху новую татуировку. Что касается варианта №1, то я не люблю лёгких путей; лазер же, качественно выжигающий пигмент, найти непросто даже в столице (да что там – достойного лазера не нашлось даже в швейцарском «бьюти-посольстве», где я делала elos-эпиляцию), поэтому я выбрала третий вариант. Мой МЧ, который по стечению обстоятельств является великолепным тату-мастером, набил мне сверхновые брови – тонкие, со стервозным изломом, «всё как я люблю», а проглядывающие фиолетовые кусочки  высветлил белыми чернилами.

мои "вторые" брови, фото на следующий день после татуажа (на бровях свежая корка)

Идеально, конечно, старый татуаж закрасить не удалось. Возможно, это реально сделать за несколько раз, но я больше не намерена татуироваться – во второй раз процесс был дольше и больнее, нужно было глубоко пробивать кожу, чтобы «фиолетовинка» не проступила со временем. Перед вторым разом МЧ заставил меня сбрить брови (первый мастер даже не намекнул на подобное, а ведь это необходимо, чтобы краска легла ровнее!) Кроме того, по словам МЧ, первый раз мастер скорее всего неправильно смешал краску, поэтому брови так быстро и резко изменили цвет. Качественный татуаж будет постепенно светлеть, но уж никак не станет из рыжего синим. Сейчас в моих планах – дождаться появления волшебного лазера в Украине и убрать всё, что осталось отпервых бровей (еле заметные фиолетовые участки на тех местах, где линии первого и второго татуажей не совпадают).

З.ы. Последний мой эксперимент с бровями – обесцвечивание, милый осенний тренд. Не будем забывать, что помимо татуировки, у меня остались и мои собственные бровки, которые я благополучно обесцветила за 15-20 минут обычной смесью для блондирования волос. Конечно, на общий вид это не особо повлияло – просто придало дополнительный блик и некоторую объёмность (не секрет, что татуаж всегда выглядит плосковато, как интенсивный рисунок карандашом).

Вот вам, друзья, наглядное подтверждение того, что все эти приключения были мной пережиты  на самом деле, а не придуманы только что из праздности.

В следующем посте я расскажу, как красота кровожадно требовала от меня очередных жертв!